Эволюция костюма немцев-колонистов, переселившихся в Российскую Империю из Юго-Западной Германии, может быть охарактеризована следующими образом.
Костюм шваба из Вюртемберга состоял в своё время из короткого пиджака, выполненного из белого льняного полотна или длинного суконного жакета, доходившего до колен и украшенного рядом медных пуговиц, а также жилета из красного сукна. Брюки шили из жёлтой кожи, доходившие до колен чулки были выполнены как правило из шерсти. Мужчины носили белую сорочку со стоячим воротником, шляпы из войлока или фетра. Женщины носили шёлковые чёрные шапочки с лентами, широкие соломенные шляпы, чепчики, жакеты из чёрного бархата или сукна, лифы с вырезом, юбки в складку, фартуки из белого льняного полотна. Чтобы фартук был блестящим, на его поверхность наносился клей. На ноги надевали шерстяные чулки белого или пурпурно-красного цвета и ботинки из чёрной кожи с медными пряжками. Разделённые пробором волосы на затылке заплетались в две косы и украшались бантом.
Однако с течением времени в костюме немцев-колонистов произошли изменения. Климатические особенности, условия быта и труда, товары, которые предлагала местная промышленность, сформировали новый вид одежды немецких колонистов. Сохраняя некоторые элементы национальной одежды, переселенцы позаимствовали элементы костюма у окружающего населения: тулуп, шапку, фуражку, валенки, крестьянскую рубаху. Из традиционных женских головных уборов сохранился только головной платок. Корсаж исчез полностью. Тем не менее, некоторые элементы одежды бережно сохранялись, особенно объёмная юбка, жакет и воскресный фартук.
Мужчины стали носить рабочую рубаху — «косоворотку», ворот которой был открыт в рабочие дни и застёгивался на пуговицы в выходные. Галстук носили редко. Наиболее распространённым мужским головным убором были фуражки с козырьком. Мужчины также носили хорошо защищающий от холода башлык, который закрывал голову и уши. Осенью и весной надевали войлочное пальто, зимой — меховое.
Женская одежда была простой и практичной. Пожилые женщины почти всегда носили головные уборы. В начале ХХ века девушки продолжали носить длинные косы, а женщины — делать посередине пробор, зачёсывать полосы назад и собирать в узел на затылке. По воскресеньям одевали белые платки. Платок был завязан спереди и имел кружевную кайму, такую же, какой была украшена юбка. Весьма распространённым элементом одежды были вязанные шали. Шаль один раз заворачивали вокруг шеи, а концы свисали вперёд. Осенью и зимой типичным головным убором был чёрный платок. Зимой многие женщины-колонистки не носили пальто. Выходя на улицу, они накидывали на плечи тёплую шерстяную накидку или клетчатую шерстяную шаль и крепко держали её внутри одной рукой.
Правительство Российской Империи во времена Первой мировой войны, в 1914-1917 гг. активно проводило внутреннюю политику, направленную против немецкого населения Империи. Эта политика охватила различные стороны жизни колонистов: запрет на экономическую и культурно-просветительскую деятельность, лишение собственности по национальному признаку, дискриминация по отношению к религии и языку, политические репрессии. Следует также отметить, что эти репрессивные действия проводились не смотря на тот факт, что этнические немцы, — граждане Российской Империи, будучи военнообязанными, участвовали в боевых действиях против Германии и её союзников, никаких массовых проявлений нелояльности по отношению к Империи или уклонения от исполнения воинского долга среди бывших немецких колонистов, насколько это можно прояснить по существующей архивно-документальной базе, не наблюдалось.
На протяжении 1914-1917 гг. находился под контролем и вопрос об использовании немецкого языка. В сентябре 1914-го года в экстренном порядке на места последовал запрет на использование где бы то ни было (за исключением жилищ) немецкого языка и распоряжение о снятии всех вывесок на немецком языке.
Учитывая, что всё время проживания до этого в Российской Империи немцы практически во всех сферах свободно использовали родной язык (язык делопроизводства, образования, религиозной сферы), эти постановления наносили заметный удар по их гражданским чувствам.
Все последующие распоряжения властей различных уровней были вызваны игнорированием местным населением этого запрета. Жители немецких колоний «без всякого стеснения» продолжали «разговаривать на немецком языке не только вне своих жилищ, но даже при посещении канцелярии ... правления».
Новым распоряжением снова предписывалось разговаривать исключительно на русском языке, а виновных в неисполнении предполагалось привлечь к самой строгой ответственности и выселению за пределы Херсонской губернии на всё время военных действий.
По всей видимости не ударил по основной массе гильдендорфцев другой комплекс постановлений, направленный на ликвидацию части немецкого землевладения в Российской Империи, поскольку он касался той части немецкого населения, которое перешло в русское подданство уже после 1-го января 1880-го года.
Наконец, ещё одна мера, направленная против культуры и исторической памяти немецкого населения, непосредственно коснулась в том числе и жителей Гильдендорфа. С началом Первой мировой войны Министерство внутренних дел Российской Империи поставило вопрос о переименовании тех селений и волостей, которые носили немецкие названия.
Следствием этого явился циркуляр №55 по земскому отделу МВД от 15 октября 1914-го года о переименовании колоний и селений, носящих немецкие названия, и присвоении им русских названий. В соответствии с этим документом село Гильдендорф было переименовано в село Кутузово. Осталось так и неизвестным, вступило ли это постановление в силу, однако позднее, после войны, село продолжает именоваться по старому — «Гильдендорф».
Олег Зиньковский
